Эмоционально и физически устала донельзя... Что ж, начну по порядку.
Кирилл позвал меня погулять по заброшенному химпрому, побывать на крыше там же и залезть в бомбоубежище. Я согласилась.
В их компании девушкой я была одной, но Кирилл мне сразу сказал, что помогать не будет, типа диггерство это не женское дело и пр. И я ни разу не сказала, как мне плохо, как я устала, как мне холодно и не нравится там. Я старалась изо всех сил не казаться слабой, я мужественно переходила сугробы, проваливаясь в них по пояс, ходила якобы без устали, перепрыгивала через забор. И мне почти никто не помогал, не подавал руки, не ждал меня, не заботился обо мне! Лишь только изредка вспоминали, что я всё-таки девушка.
Но то, благодаря чему я пала духом, было намного ужаснее. У меня есть комплекс неполноценности и я считаю себя некрасивой. Иногда даже перед зеркалом сижу и разглядываю свое лицо с грустью. Так вот, фотографирует меня Кирилл и произносит тихо: "Какая же ты страшная"... У меня внутри будто что-то оборвалось. "Что?.."-спросила я, еле шевеля губами. "Эээ, ничего, фотки говорю у тебя красивые!" Мне никогда никто такого не говорил... Это так унизительно, вы бы знали! Самое ужасное, что я знаю, что это так.
Мы часа четыре ходили по сугробам, грязным пустым помещениям с разбитыми стеклами, с сломанной мебелью и этим вездесущным запахом бензола и пр. На полу валялись старая одежда, обувь, каски, телефоны, учетные книги, колбы с химическими веществами... Теперь у меня болит голова от этого зараженного воздуха.
Устав невероятно физически и морально, промокнув, с сосульками на волосах и размазавшейся тушью, я пришла домой в надежде, что побуду в одиночестве. Но не тут то было - мама прямо с двери начала говорить, что будет сидеть в моей комнате за компом. Меня это не восхитило. Я сказала, что позже. Потом она вновь начала вламываться в мою комнату, я психанула, слишком много терпела за этот день, что эмоции вышли из-под контроля: я кричала, что хочу побыть одной, переодеться, будучи одной в комнате, что ей посиделки за компом нужны только для того, чтобы посмотреть на фотки людей, с которыми она даже не общается, чтобы следить за чужой жизнью, своей не имея! Реакция последовала мгновенно. Папа, сжав кулаки, со страшным лицом и голосом стал орать на меня, что я дерьмо и что я себе позволяю. Я думала, он меня побьет, как тогда... Это меня почти убило. Разгромило окончательно. Психика не выдержала, у меня истерика.
Звоню Егору в слезах, рассказываю всё. Он даже не стал меня утешать, когда я ему велела это сделать! Сказал, что не умеет и не хочет. Ему так некомфортно было со мной разговаривать, ведь я ставила его в неловкое положение. Он такой слабый, безынициативный, из него слов клещами не вытянешь! Но, даже осознавая то, что я сама во всем виновата, что прекрасно зная, что он и палец об палец не ударит, чтобы утешить меня, будет тупо молчать в трубку и мямлить, я продолжала ему мстить, требуя от него того, чего он не смог бы мне дать. Я так унижалась перед ним! И я говорила ему это, в дальнейшем доводила до абсурда, превращая в гротеск. Я вела себя с ним по-дурацки, абсолютно отключив разум, движимая одними эмоциями. Мне нравилось это, я опускалась в его глазах, он в моих тоже. В этом есть плюс: Разочарование. Оно умалило мою тягу к нему. Я теперь не буду так много времени тратить на человека, который мне не подходит, раздражает и не нравится. Почти не нравится.